Ермак. Завоевание Сибири.
Ермак Тимофеевич и Строгановы. Начало завоевания Сибири. Извлечение из Строгановской летописи. XVII в.
Сибирский хан Кучум, подчинивший с 1570-х гг. земли хантов (остяков) и манси (вогулов), угрожал громадным, расположенным по рекам Каме и Чусовой владениям купцов и промышленников Строгановых. Эти земли были пожалованы царем Иваном IV Аникею Федоровичу Строганову и его потомкам в 1558 г. По рассказу Строгановской летописи, сын и внуки Аникея — Семен Федорович, Максим Яковлевич и Николай Григорьевич — призвали казаков во главе с атаманом Ермаком Тимофеевичем для охраны своих владений и сыграли большую роль в организации похода Ермака против Кучума, снабдив казаков и своих ратных людей одеждой, оружием, деньгами и продуктами.
Строгановская летопись входит в группу Сибирских летописей XVII столетия (в их числе также Кунгурская и Есиповская летописи) и является важнейшим источником по истории освоения Западной Сибири.
Ермак является к Строгановым.
Рис. Н. Дмитриева-Ориенбургского по гравюре Шублера. 1890
Рис. Н. Дмитриева-Ориенбургского по гравюре Шублера. 1890
О призвании волжских атаманов[1] и казаков Ермака Тимофеева с товарищи, с великой реки Волги в Чусовские[2] городки[3] на спомогание против неверных
В лето 1579 году апреля в 6 день, слышаху бо сия Семен и Максим и Никита Строгановы от достоверных людей, о буйстве и храбрости поволжских казаков и атаманов Ермака Тимофеева с товарищи, како на Волге, на перевозах, ногайцев[4]побивают и ордобазарцев[5] грабят и побивают; и тии люди, слышав то про их буйство и храбрость, и людей своих с писанием и с дары многими послаша к ним, [С. 13] дабы шли к ним в вотчины их в Чусовские городки и в острожки[6], на спомогание им. И они же вельми сему возрадовашася, яко посланные приидоша к ним от честных людей и зваху их к себе на помощь; тогда атаманы и казаки, Ермак Тимофеев с товарищи: Иван Кольцо, Яков Михайлов, Никита Пан, Матфей Мещеряк, собрався со единомысленной и предоброй дружиной[7], число же их 500 и 40 человек, вскоре шествие учиниша к ним.
О приходе волжских атаманов и казаков, Ермака Тимофеева с товарищи, в Чусовские городки
Того ж году июня в 28 день, на память Святых Чудотворцев и бессребреников Кира и Иоанна, приидоша с Волги атаманы и казаки, Ермак Тимофеев поволжский с товарищи, в Чусовские городки; они же Семен и [С. 14] Максим и Никита Строгановы прияша их с честью и даяху им дары многи, и брашны[8] и питии изобильно их наслаждаху. Атаманы же и казаки стояху против безбожных агарян[9]буйственно и единомысленно, с живущими ту людьми в городках, и бияхуся с безбожными агаряны сурово и немилостиво, и твердо стояху, и на неверных поощряхуся: пожиста же они атаманы и казаки в городках их два лета и месяцы два.
В лето 1581 июля в 22 день, злокозненный же дьявол, иже искони не навидяй добра человеческому роду, поощри злого и безбожного вогульского мурзу[12] Бегбелия Агтакова с своим с вогульским и остяцским[13] собранием, а собрания его 680 [С. 15] человек, и приидоша под Чусовские городки и под Сылвянский острожек безвестно, украдом, и ту окрест живущих села и деревни поплениша, и пожгоша, и в полон многих людей, мужей и жен и детей поимаша; но преблагой Бог не попусти окаянных. Вскоре над ними безбожными, русские вои победу учинили из городков своих, и многих у городков поимаша, и по тем вестям на переходах многих побиша, а иных многих переимаша, и мурзу их Бегбелия Агтакова взяша жива. И они безбожные видя свое изнеможение, что Бог подал над ними победу, государю об том добили челом и вину свою принесли, что быть им под данью государя царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси и на русскую землю не приходить войной [C. 16].
О послании волжских атаманов и казаков, Ермака Тимофеева с товарищи, и ратных людей Строгановых в Сибирь, на Сибирского салтана
В лето 1582 году сентября в 1 день, на память преподобного отца нашего Симеона Столпника, послаша из городков своих Семен и Максим и Никита Строгановы, в Сибирь на Сибирского салтана волжских атаманов и казаков Ермака Тимофеева с товарищи, и с ними собрав из городков своих ратных людей, литвы, и немец, и татар и русских людей буйственных и храбрых предобрых воинов триста человек, и их с волжскими атаманами и казаками отпустиша вместе за едино, и того их собрания учредиша осмь сот четыредесять человек буйственных и храбрых; и отпевши соборное молебное пение Всемилостивому в Троицы славимому Богу, и Пречистой его [C. 17] Богоматери и всем небесным силам и Святым угодникам его, и удоволиша их мздою[14], и одеянии украсиша их и оружием огненным: пушечки и скорострельными пищальми[15] семипядными, и запасы многими, и всеми сими довольно сподобиша их, и вожев[16] ведущих той сибирский путь, и толмачей[17]басурманского[18] языка им даша, и отпустиша их в Сибирскую землю с миром. Они же атаманы и казаки с приборными людьми, поидоша с радостью в Сибирскую землю на Сибирского салтана, со учреждением полков на очищение Сибирской земли, очистить место и отогнать безбожного варвара. Атаманы же и казак идоша по Чусовой реке вверх до устья Серебряной реки четыре дня, и по Серебряной идоша два дня и дойдя Сибирской дороги, и ту городок земляной поставиша и назва его Ермаков Кокуй городок, и с того места перевезеся 25 поприщ за волок, на реку рекомую Журавли, и по той [C. 18] реке поидоша вниз и вышед на Туру реку: ту бе и Сибирская страна. <…> [C. 19]
[1] Атаман — 1) старший в каком-либо деле; вожак, предводитель; 2) должностное лицо в казачьем или стрелецком войске и в местах их поселений, выполнявшее военные и административные функции.
[2] Чусовские городки — крепости, основанные на левом притоке Камы — реке Чусовая.
[3] Городок — укрепленное поселение.
[4] Ногайцы — тюркоязычный народ, в конце XVI — нач. XVII в. кочевавший главным образом в Нижнем Поволжье и по р. Яик.
[5] Ордобазарец — 1) торговец, купец, ведущий торговлю при ханской ставке; 2) торговец степными лошадьми.
[6] Острожек — то же, что острог (укрепление, крепость).
[7] Дружина — военный отряд, войско.
[8] Брашно — пища, яства, снедь, съестные припасы.
[9] Агаряне (-ны), рян, мн.; ед. агарянин, агарянка — мусульмане.
[10] Вогулы (вогуличи, гогуличи) — устаревшее название манси.
[11] Сылвянский — от названия реки Сылва на Среднем Урале.
[12] Мурза — титул феодальной знати в Ногайской орде, Астраханском, Казанском, Касимовском, Крымском и Сибирском ханствах.
[13] Остяки — устаревшее название хантов.
[14] Мзда — воздаяние, вознаграждение; плата, выплата (денег).
[15] Пищаль — древнерусское название ружья, а также арт. орудия (XV-XVII вв.).
[16] Вож, а, м.; род. мн. вож, вожей — проводник, провожатый.
[17] Толмач — переводчик.
[18] Басурманский, прил. к басурманин (иноверец, не христианин).
Начало присоединения Сибири. Поход Ермака Тимофеевича. Конец XVI века. Извлечение из Нового летописца. 1626—1630
| Новый летописец — важнейший источник по истории России XVII в. — содержит рассказ о походе в Сибирь отряда казаков под предводительством Ермака Тимофеевича. Нет точных данных о происхождении Ермака: по одним сведениям, «завоеватель Сибири» был родом с берегов Камы, по другим — донским казаком. По мнению некоторых исследователей, имя Ермак — производное от имени Ермолай. Так он назван и в тексте летописи. По свидетельству «Нового летописца», отряд Ермака (около шестисот человек) по реке Каме вышел к владениям Строгановых на реке Чусовой и, сделав запасы продовольствия и оружия, по притоку Чусовой, реке Серебряной, дошел до сибирского волока.
Далее отряд двигался по рекам Тагилу, Туре, Тоболу и Иртышу. Ермаку удалось одержать ряд побед над татарскими отрядами и покорить столицу Кучума — Кышлык. В Москву, к царю Ивану Васильевичу, были отправлены гонцы с радостной вестью. Но встретил казаков царь Федор Иоаннович, так как Иван Грозный к этому времени уже скончался. Царь отправил в помощь Ермаку Тимофеевичу ратников. Несмотря на это, казацкие дружины несли потери. Погиб и Ермак Тимофеевич. Ночью хан Кучум напал на спящих казаков и уничтожил их лагерь. По легенде, Ермак бросился в Иртыш, но утонул, не доплыв до своего струга.
 |
Посланцы Ермака перед Иваном IV Грозным. Гравюра. 1890-е гг.
Глава 22. Царство царя и великого князя Федора Ивановича, всеа России самодержца
Еще сущу живу царю Ивану Васильевичу, при конце жития его, многие казаки заворовашася, иже живяху на Дону реке, и поидоша оттуда на реку, глаголемую Волгу, и многие пакости деяху на Волге, и по иным рекам, и многим путь заградиша и государевы многие запасы на воде грабяху, и послов персидских и бухарских побиша и разграбиша. Царь же Иван Васильевич посла на них ратных людей, а с ними воевод своих, повеле оных казаков имая побивати; оные же казаки многие пойманы, казнь прияша, а инии вси разно рассыпашася. Един же от них старейшина атаман, именем Ермолай [Ермак Тимофеевич], да с ним шестьсот человек вкупе бежаша, и по присылке Максима Строганова, дошедше реки Камы, пойдоша вверх оною Камою; дошедши же до вотчины Строгановых, именуемые Чусовыя, вопросиша живущих тамо: которое государство граничит с тамо сущими? Они же реша им: Сибирское государство, и есть не в дальнем расстоянии отсюда, царь же тамо именем Кучум. Той же атаман, наготовав себе ту запасы и взяв оттуда для провождения пятьдесят человек, пойде вверх рекою Сребряною, оттуда переволокше судна своя в реку Тагил, пойдоша до реки Туры, а Турою до реки Тоболу, а Тоболою до реки Иртыша, а Иртышом до самого городка Сибирского царя Кучума, и тако приидоша во царство Сибирское и быша с ним бои многие. И Божиим изволением одолеша ему и взяша царство его, царь же Кучум утече, а царицу его и сына живых яша; и тако Ермолай одолев сяде в царстве Сибирском, и посла от себя к Москве с сеунчом[1] казаков пятьдесят человек ко царю Ивану Васильевичу, ему же тогда уже умершу; и тако помалу оный атаман день от дне нача приводити всю Сибирскую страну под Московское государство. Посланные же приидоша к Москве ко царю Федору Ивановичу; государь же их пожаловал, в Сибирь же послал воевод своих князя Семена Болховского, да Федора Глуховского со многою ратью и повеле ему тамо грады созидати, а ко атаману Ермолаю и к казакам посла многое жалованье; в грамотах повеле Ермолая именовать князем Сибирским. Прежде же пришествия [С. 22] в Сибирь воеводы князя Семена Болховского с товарищи прииде весть к Ермолаю, что идут в Сибирь с товары бухарцы; он же, взя с собою атамана Ивана Кольцова да казаков сто пятьдесят человек, пойде против бухарцев к реке Волге, и не дошед до реки, ста ночевать в проливе на острове, не оставиша же ни единого стража, но все уснуша. Прииде же тамо царь Кучум и видев их спящих, и рече единому своему татарину, имущему на себе смертную вину: шед отведай мне броду, чтобы мочно к ним на остров перейтить, и аще тако учинишь, и аз тебя пожалую, вину твою тебе отпущу. Татарин же той известно испытав брода, прииде к казакам на остров; видев же их спящих всех, шед возвести Кучуму, он же неять ему веры, паки посла его тамо и повеле ему принести к себе знаки; татарин же паки шед к казакам и взя три пищали и три борошня и принесе к Кучуму. Кучум же, перебредчи реку, оного Ермолая и всех казаков побил, един точию утече; и прибежав в городок, сказа прочим вся приключшаяся; они же ужасшися и не чаяху себе помощи и не ведяху приходу к себе воевод князя Семена Болховского с товарищи, поедоша из городка рекою Иртышью вниз до реки Оби, Обию же до реки Особи и до Березова и чрез Камень, с воеводы же разыдошася и приидоша к Москве. Царь же Федор Иванович на них не прогневася, но вскоре повеле послати ко князю Семену Болховскому, чтоб вскоре с великим поспешением шел в Сибирь; они же, дошедше до места, где прежде бывал град Тюмень, и создаша на том городище в Сибири первый град и назваша его по старому имени Тюмень; с царем же Кучумом составляху многие бои, и погубиша его всеконечно, и царство Сибирское очистиша; таже послаша от себя голов Данила Чулкова да Ивана Самоедова на устье реки Тоболу. Они же шедше и в самом устье Тоболу реки на Иртыше поставиша острог и назваша его Тобольским, ныне же той град Тобольск столица Сибирская, и иные многие грады создаша. Ко царю же Федору Ивановичу к Москве послаша с сеунчом Ивана Онучина; государь же оного сеунщика пожаловал, и в Сибирь к воеводам посла многое жалованье; князя Семена ж Болховского в Сибири не стало; царь же Федор Иванович на место князя Семена посла воеводою Бориса Васильева сына Сукина, а Федору Глуховскому указал быть к Москве. [С. 23]
[1] Сеунч, м. (татарск., стар.) – радостная весть, особенно о победе; сеунч, (саунч) или сунщик, в старину гонец с важной вестью.
Песни о Ермаке
Конец XVI—XVII вв.
Цикл народных песен о казачьем атамане Ермаке Тимофеевиче, завоевателе Сибирского ханства. Наряду с точными сведениями содержит эпические общие места и мотивы казачьего фольклора (в том числе анахронизмы, связанные с восстанием С. Разина).
 |
Казачий отряд Ермака грабит царскую казну на Волге . Фотолитография с рисунка Кунгурской летописи. II половина XVII в.
Ермак в казачьем кругу
1
Как на речке было,
На реке было Камышинке, Камышинке,
Как там жили-проживали
Люди вольные, свободные, свободные,
Казаченьки волжские,
Гребенские да донские, да донские.
У казаков атаманушка
Да Ермак-то Тимофеевич, Тимофеевич.
Не звонка-то труба,
Не громка речь возговорила, возговорила —
Говорил-то атаман
Сам Ермак-то Тимофеевич, Тимофеевич:
«Уж вы слушайте-ка,
Ребятушки, дайте думушку мне одумати!
Как проходит лето теплое,
Настает зима холодная, холодная.
Уж и где-то нам, ребята,
Зимушку-то долгу зимовать, зимовати?
Нам на Волге быти —
Нам на Волге все ворами слыть, ворами слыть;
На Яик идтить нам —
На Яик-то переход велик, переход велик;
Под Казань идтить нам —
Там стоит Иван Васильевич Грозный царь.
У него-то много силушки,
Силушки той сто сорок тыщ, сто сорок тыщ.
Идтить, не идтить нам
На Иртыш-реку великую на сибирскую.
Мы возьмем-то в полон,
Возьмем в полон Тобольск-городок, славный город.
А как взямши город,
Пройдем к царю-да поклонимся, воспокаемся».
2
Думайте, ребятушки, подумайте
Думу крепкую.
Как не сизые орлы
Ко соколикам солеталися —
Соезжалися мазурушки
Всё персидские,
Они старые, стародавние,
Беспачпортные,
Из тумы-то тумов мазурушки,
Чернославские, прироженые.
Соезжалися мазурушки
На высок курган,
Становилися мазурушки
Во единой круг.
Они думали-подумывали
Думу крепкую
Заединую:
«Да кому бы из нас,
Ребятушки,
Атаманом быть?
Атаманом быть,
Ребятушки,
Ярмаку-казаку,
Ярмаку-казаку
Тимофеевичу».
Ярмак-казак,
Ребятушки,
Речь возговорит:
«Да вы слухайте,
Послухайте,
Что я буду говорить!
Полно нам, ребятушки,
Пить да гулять,
Полно бражничать.
Не пора ли бы нам
Успокоиться
На сине море нам,
Ребятушки,
Времь отправиться».
На синем-то море,
Ребятушки,
На острове,
Легка лодочка.
Она плавала, восплавала,
Колыхалася,
К островочику прибивалася.
Не серебряная трубочка
Нам вострубила:
«Да пора нам,
Ребятушки,
Во поход идти,
Во поход идти
Да Сибирь покорять.
А и вот нам,
Ребятушки,
Быть повешенным.
А когда же мы,
Ребятушки,
Да Сибирь покорим,
То за это нас,
Ребятушки,
Царь простит, помиловаит,
Царь простит нас,
Ребятушки,
Всех пожаловаит».
Разбойный поход на Волгу
Как далече было, дале, во чистом поле,
А еще того подале — на синем море,
Как на славном море было на Каспийскием,
Вот не ясны тут соколы слеталися,
Собиралися морзорушки каспийские,
Еще стары бродяги беспашпортные,
Беспашпортные хайлы, да всё разбойнички,
Они думали тут думушку заединое:
«Да кому-де из нас, братцы, атаманом быть,
И кому из нас, удалы, есаулом слыть?
Атаманом быть Ермак сын Тимофевичу,
Есаулом слыть Никите сын Иванычу».
Атаман-то говорил, как в трубу трубил,
Есаул-то говорил, как в свирель играл:
«Еще полно ли нам, братцы, на морях стоять,
Не пора ли нам, удалы, воротитися
Как во славную во нашу мать Россиюшку?
Астрахань мы городочек с вечера пройдем,
А Царицын-то городочек на белой заре,
Мы Самаре-городочку тут поклонимся,
В Жигулевских мы горах жить остановимся».
Поход Ермака в Сибирь. 1580—1585 Начальный этап. Весна 1580. Фотолитография с рисунка в Кунгурской летописи II половины XVII в. 1880
Поход Ермака в Сибирь. 1580—1585. Бои под Березовым урочищем и Караульным Яром. Июнь 1581.
Фотолитография с рисунка в Кунгурской летописи II половины XVII в. 1880
Фотолитография с рисунка в Кунгурской летописи II половины XVII в. 1880
Поход Ермака в Сибирь. 1580—1585. Бой в Бабасанах. 21 июля 1581. Фотолитография с рисунка в Кунгурской летописи II половины XVII в. 1880
Поход Ермака в Сибирь. 1580—1585. Взятие города Кашлыка. 23—25 октября 1582.
Фотолитография с рисунка в Кунгурской летописи II половины XVII в. 1880
Фотолитография с рисунка в Кунгурской летописи II половины XVII в. 1880
Поход Ермака в Сибирь. 1580–1585. Гибель Ермака. 6 августа 1584. Фотолитография с рисунка в Кунгурской летописи II половины XVII в. 1880
Кунгурская летопись. II половина XVII в.
В 1584 году, в 1 день августа попущением Божиим гонцы из Степи пришли [с известием], что Кучум бухарцев не пропустит в Сибирь. Ермак с 50 человеками, быстро собравшись, пошел в стругах вверх по Иртышу навстречу бухарцам. А в Агитской луке поперек волока перекоп сделал, и дойдя до устья Вагая реки, бухарцев не обнаружил, и вверх по Вагаю до Атбаша дошел, и оттуда назад возвратился до перекопа. И на устье Вагая и на перкопе раскинул лагерь и встал на ночлег, а стражу не ывыставил, и без охраны [все] крепко заснули. Кучум же за ним злобно тайно следил, повсюду татар рассылая.
Был у Кучума татарин, [приговоренный] к смертной казни, этого и послал разведать про Ермака и брод через перекоп. Татарин же, перебредя, увидел всех казаков спящими, сообщил Кучуму, и не поверил [тот ему]; и снова послал, приказав что-нибудь унести. И пошел второй раз, взял три пищали и три пороховницы, и принес. Был же ночью той дождь проливной, словно по Божьему предопределению настигла их судьба, и пришла к воинам смерть.
В 1584 году в 6 день августа в полночь напал на Ермака и [его] дружину Кучум с большим отрядом, так как спали без охраны, час пришел смертный, и перебили их, только один казак убежал в город и сообщил находившимся [в нем]
Ермак же, видя гибель своих и [не ожидая] помощи ниоткуда для своего спасения, бежал в струг свой, но не мог допрыгнуть: облачен был в два царских панциря. Струг же отплыл от берега, а [он], не доплыв, утонул месяца августа в 6 день. Когда же остальные казаки в городе получили известие, то горько оплакивали его, ведь был он смел и умен, рослый и видный собой, и мудростью наделен в нужной мере, широколиц, борода и волосы черны, кудреват, роста среднего, сутуловат, широкоплеч.
Когда увидели казаки, что предводитель их и дружина перебиты, оплакивали разлуку. Осталось их 150 человек, и против басурманских сил выступить не с кем, а пребывая [здесь], погибнут от голода, сели с воеводой в струги свои в 15 день августа, и погребли вниз по Оби и по Иртышу, и по Соби, и через Камень пришли в Русь в свои дома; в городе же не осталось никого.
Татары находят тело Ермака. 13 августа 1584. Фотолитография с рисунка в Кунгурской летописи II половины XVII в. 1880
Кунгурская летопись. II половина XVII в.
Когда утонувший Ермак в 13 день августа всплыл, то принесло его иртышской водой к берегу под Епанчинские юрты. А татарин Якыш, Бегишев внук, ловивший рыбу и наживляющий перемет, увидел, бродя под берегом, человеческие ноги, и накинув петлю из переметной веревки на ноги, вытащил на берег. Когда [Якыш] увидел одетые панцири и понял, что [тот] не из простых, так как знал, что многие из казаков утонули, побежал в гору в юрты, оповещая жителей, и быстро созвал всех, да увидят случившееся.
Поняли все по панцирям, что [это] Ермак, зная, что государь прислал ему два панциря, которые и увидели. Когда же начал [их] снимать с него Кайдаул мурза, то пошла кровь изо рта и из носа, как из живого человека. А Кайдаул ожидая, пока не перестанет течь кровь живая, как старший, понял, что это человек Божий, и положил его нагого на лабаз, и послал послов по окрестным городкам, пусть приходят увидеть нетленного Ермака, источающего кровь живую, и отдал, проклиная, во отмщение рода своего. И это удивительно, что знают христианского Бога, пребывающего в веках и дарующего славу Бога.
Тогда же начали объезжать по приказанию всех: кто бы ни пришел, пусть вонзит стрелу в мертвое ермаково тело. Когда же вонзали, то кровь живая текла. Птицы же летали вокруг, не смея прикоснуться к нему. И лежал на лабазе 6 недель до 1 дня ноября, пока из отдаленных мест не пришли Кучум с мурзами и кондинские, и обдоринские князья и не вонзили стрелы свои, и кровь из него текла, как из живого, а многим басурманам и самому царю Сейдяку являлся в видениях, да погребут. Некоторые из-за этого сошли с ума и именем его и до настоящего времени божатся и клянутся. И настолько чудотворен и страшен, что когда разговаривают в беседах между собой, то без слез не обходится.
И называли его богом, и погребли по своему обычаю на Баишевском кладбище под украшенной сосной. А панцири его разделили пополам: один отдали в дар Белогорскому идолу, а взял его князь Алач, тот был по всем городам известен; 2-й отдали Кайдаулу мурзе <...> Кафтан же взял Сейдяк царь, а пояс с саблей дали Караче. И собрали абызам на поминки 30 быков, 10 баранов и начали совершать жертвоприношение по своему обычаю, поминающе, говорили: "Если бы ты жив был, избрали бы своим царем, а то видим тебя умершим, забытого русского князя".
Гибель Ермака. Гравюра. Начало 1870-х годов
Комментариев нет:
Отправить комментарий