Как КГБ пережил Советский Союз

Офицеров спецслужб просто так не проймешь - но тут они стали испытывать страх. Былая сверхдержава, Советский Союз, с 1990 года все больше входил в зону турбулентности, многих сотрудников в обитых деревом кабинетах в здании на Лубянке страшила неизвестность: что будет с ними, если советскую империю действительно постигнет распад?

Сотрудники КГБ, службы, до тех пор являвшей собой хребет государства, долгие годы считали себя «щитом и мечом партии». Они называли себя «чекистами»: «ЧК», Чрезвычайной комиссия, а по сути - тайная полиция легендарного Феликса Дзержинского была создана большевиками еще в 1917 году. И вот весной 1991 года ее будущее оказалось как никогда зыбким: Советский Союз все громче трещал по швам.

В столичной Москве сложились два центра власти: в Кремле сидел Михаил Горбачев, генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза. Его «оппонентом» был Борис Ельцин, в мае 1990 года избранный на пост председателя Верховного совета крупнейшей советской республики, РСФСР. Ельцин работал в Белом доме, ныне здании правительства РФ на берегу Москвы.

Госбезопасность в тяжелейшем положении

Армия и КГБ еще оставались в подчинении Горбачева. Однако его власть размывалась вследствие усиливающегося товарного дефицита и беспомощности должностных лиц. Позиции Ельцина, напротив, усиливались в силу симпатий, которые питали к нему массы населения. Да, он долгое время был партийным функционером, но теперь вступил в борьбу с аппаратом партии и в возрасте 60 лет из адепта коммунистической идеологии сделался демократом.

Это были трудные времена для 480 000 сотрудников советской госбезопасности, для КГБ. Ведь и в глазах его сотрудников Компартия была дискредитирована – по вине своих зачастую некомпетентных функционеров.

Когда Ельцин стал президентом РСФСР и в стране появились новые партии, многие чекисты поняли, что дни Компартии у власти сочтены. В такой удручающей ситуации ведущие стратеги КГБ решили: нужно влиять на процесс перемен в собственных интересах.

Роковое соглашение

Их идея была простой и эффективной в равной мере: ельцинская Россия, тогда еще входившая в состав СССР, должна была обзавестись собственным органом госбезопасности – укомплектованным проверенными сотрудниками КГБ. На Лубянке считали: нельзя, чтобы «демократическая улица» (как в кругах КГБ пренебрежительно именовали движение протеста против КПСС) предложила Ельцину собственную структуру. Наихудший для старых кадров сценарий предполагал создание новой спецслужбы с привлечением западных консультантов.

«Восточногерманский путь» с ликвидацией госбезопасности представлялся недопустимой авантюрой не только руководству КГБ, но и Горбачеву, и Ельцину. Поэтому 5 мая 1991 года Горбачев, Ельцин и глава КГБ Владимир Крючков подписали роковое соглашение, имеющее серьезные последствия даже для современной России: в РСФСР появился собственный орган, состоящий из сотрудников КГБ. Он подчинялся уже не советскому КГБ, а Ельцину.

Об этом пути постсоветской трансформации госбезопасности рассказывает одна из центральных фигур, генерал-лейтенант Андрей Пржездомский, в своей недавно вышедшей книге «За кулисами путча». Прждездомский был 40-летним майором и советником главы «российского» КГБ, сегодня консультирует руководителя ФСБ, а значит, занимает вполне аналогичную позицию.

Сохранение старых кадров КГБ

Пржездомский пишет в своей книге, что борьба Ельцина против партийной бюрократии импонировала многим «прогрессивным чекистам». Разоблачение кровавых деяний сталинского режима потрясло даже некоторых высокопоставленных сотрудников.

«Ельцинские» чекисты наперебой декларировали верность демократии и принципам правового государства. Зачастую такие их слова звучали не слишком убедительно. Что ж, по меньшей мере, функционеры старого КГБ поняли: шпионажем за населением и задержаниями инакомыслящих стабилизировать современное государство не удастся.

Летом 1991 года, без лишнего шума и практически незаметно для мировой общественности, произошла передача контроля над спецслужбами от старого центра власти к новому. Все управления КГБ на территории РСФСР оказались в подчинении ельцинской спецслужбы. Советское централизованное государство подверглось своего рода силовой кастрации, но ядро аппарата спецслужб удалось сохранить.

На грани гражданской войны

В скором времени чекистам, которым доверили поддерживать власть Ельцина, предстояло первое нешуточное испытание. 19 августа горстка государственных функционеров, движимых ностальгией, устроила путч против Горбачева, который тогда отдыхал в Крыму. В числе путчистов, незамедлительно сформировавших Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП), был глава советского КГБ Крючков.

Указания Крючкова с требованием оказать поддержку заговорщикам, адресованные КГБ, уходили в пустоту. «Российский» КГБ успел разослать телеграмму всем подведомственным управлениям, в которой ГКЧП обвиняли в «антиконституционном перевороте». Ельцинская спецслужба дала инструкцию всем своим сотрудникам не оказывать содействия устроителям переворота.
Страна оказалась на грани гражданской войны. Путчисты распорядились ввести в Москвутанков. Когда демонстранты пытались остановить несколько из них в центре столицы, погибли трое молодых людей. Пржездомский был свидетелем кровавых столкновений на Садовом кольце. Увиденное он называет позором и унижением достоинства страны.

Искусная агитация

Появление танков не привело ни к чему, кроме как к озлоблению и возмущению населения. КГБ, еще недавно такой всемогущий, был словно парализован. Три дня спустя путч закончился фиаско; дилетантская инициатива ускорила передачу власти от Горбачева к Ельцину. Окончательный роспуск Советского Союза назначили на декабрь.

В конце августа 1991 года тысячи демонстрантов вышли на площадь перед зданием КГБ и демонтировали гранитную статую основателя спецслужбы Феликса Дзержинского. Главу КГБ Крючкова на какое-то время взяли под стражу. Но в глобальном масштабе ядро КГБ, начиная с начальников отделов и ниже, пережило неспокойное время. Товарищи с Лубянки внедрили в ряды демонстрантов собственных людей, которые искусно действовали «в качестве буфера» (по выражению Пржездомского). В результате им удалось не допустить вооруженных столкновений сторонников и противников ГКЧП: свои не хотели стрелять в своих.

Остатки советского КГБ были спешно реорганизованы, а сама служба в последующие годы несколько раз подвергалась переименованию, но ликвидирована так и не была. «Контора», как ее называли сотрудники, спасла себя, в частности, благодаря уступкам правозащитникам.

Так, Пржездомский позволил ознакомиться с архивами Елене Боннэр, вдове лауреата Нобелевской премии мира и правозащитника Андрея Сахарова. Он разговаривал с ней о ее отце, погибшем от рук чекистов при Сталине. После этого рассудительный офицер начал понимать, что люди, подвергнувшиеся террору со стороны спецслужб или потерявшие родных, «мягко говоря, не могут благожелательно относиться» к деятельности госбезопасности.

Открыть архивы, но, по возможности, ненадолго

Возможно, это одна из причин, по которой предоставление Елене Боннэр доступа к архивам осталось лишь эпизодом. Многие, хоть и не все документы из темного прошлого КГБ в скором времени вновь оказались под замком. В «океане невообразимых событий», как Пржездомский описывает кризисный 1991 год, товарищи с Лубянки жаждали обрести надежного капитана.

Такого, которому уже вскоре после этого было суждено принять штурвал государственного корабля из рук Ельцина. Восемь лет спустя после распада Советского Союза бывший полковник КГБ, Владимир Путин, стал «и.о. Президента» Российской Федерации. Офицером КГБ он работал в Дрездене и собственными глазами видел разгром штази, который представлялся ему унизительным.
И потому каждый год, 20 декабря, путинская Россия торжественно отмечает день основания советской госбезопасности - с непременным праздничным обращением президента, адресованным старым товарищам
.